Оглавление

Мать Ивана Сергеевича — женщина властная, умная и достаточно образованная, красотой не блистала. Была она небольшого роста, приземистой, с широким лицом, попорченной оспой. И лишь глаза были хороши: большие, темные и блестящие.
 
Рано потеряв отца, Варвара Петровна воспитывалась в семье отчима, где чувствовала себя чужой и бесправной. Не выдержав притеснений, она вынуждена была сбежать из дома и нашла приют у своего дяди, Ивана Ивановича Лутовинова, человека сурового и нелюдимого. На свою племянницу он мало обращал внимания, однако держал ее в строгости и за малейшее ослушание грозил выгнать из дома.
 
Внезапная смерть дяди неожиданно превратила забитую приживалку в одну из богатых невест в округе, владелицу огромных поместий и почти пяти тысяч крепостных крестьян.
 
Варваре Петровне было уже тридцать лет, когда она познакомилась с молодым офицером Сергеем Николаевичем Тургеневым, который произвел на нее неотразимое впечатление.
 
В начале 1816 года состоялось бракосочетание, и молодые поселились в Орле. Своего мужа Варвара Петровна боготворила и побаивалась. Она предоставила ему полную свободу и ни в чем не ограничивала. Варвара Петровна, в основном, занималась воспитанием детей. Перенесенные в свое время в доме отчима и дяди страдания не лучшим образом отразились на ее характере. Своенравная, капризная, истеричная, к детям своим она относилась неровно. Порывы заботливости, внимания и нежности сменялись приступами ожесточения и мелкого тиранства. По ее приказу детей наказывали за малейшие проступки, а иногда и без всякой причины.
 
Став богатой и полновластной помещицей, Варвара Петровна дала волю своему «нраву». О ее причудах ходили легенды: то она наряжала слуг в специальную форму, имитирующую костюмы служащих государственных департаментов, называла их по фамилиям министров. А чего стоит стеклянный ящик, в котором барыня требовала выносить себя на улицу во время эпидемии холеры, дабы не заразиться! Говорят, над ее усадебным домом висели два вымпела с гербами Тургеневых и Лутовиновых. Если Варвара Петровна была не в духе, она приказывала спустить вымпелы. И гости, подъезжавшие к усадьбе, видя столь зловещий знак, считали за благо тут же поворачивать восвояси. Позже она рассорилась со всеми своими детьми. Уже на смертном одре сказала сыну Николаю, примчавшемуся к ней попрощаться: «Ты еще не знаешь, простила ли я тебя. Поезжай в Петербург и открой высланный тебе сундук. Коли в нем икона — значит, простила». Сын не осмелился перечить и уехал. В сундуке он нашел икону. Но проститься с матерью уже не успел...
 
«Мне нечем помянуть моего детства, — говорил много лет спустя Тургенев. — Ни одного светлого воспоминания. Матери я боялся, как огня. Меня наказывали за всякий пустяк — одним словом, муштровали, как рекрута. Редкий день проходил без розг; когда я отважился спросить, за что меня наказали, мать категорически заявляла: «Тебе об этом лучше знать, догадайся».
 
Когда Тургенев подрос, его ужаснули картины насилия и несправедливости, с которыми он сталкивался на каждом шагу. Мальчик видел жестокость своей матери по отношению к дворовым людям. Она не выносила, когда кто-нибудь ей осмеливался перечить . И гнев ее был страшен. Редкий день проходил без того, чтобы со стороны конюшни не раздавались крики наказываемых плетьми людей.
 
Не получив систематического образования, Варвара Петровна тем не менее хорошо разбиралась в искусствах, общалась с лучшими представителями русской культуры того времени. А это был «золотой век» русской поэзии, когда творили Пушкин, Баратынский, Жуковский! Последний считался ее конфиденциатом.
 
В пятьдесят лет, пережив боль разрыва с любимым мужем, Варвара Петровна родила еще одного ребенка, дочь Варвару — для себя.
 
Хотя до конца своих дней Варвара Петровна писала против всяких правил, ее язык отличался образностью и энергией. Так что литературный талант ее сына возник не на «пустом месте».